[Главная] [Статьи] [Отзывы] [Читательский клуб]

Художественное, но не вычислительное

Оливер Сакс в своей книге "Человек, который принял жену за шляпу" затрагивает важный аспект реальности, который ускользает из могучих рук науки, никак не вписываясь в ее современную формулировку. Наука — "искусство разрешимого" (Питер Медавар)…


Современные концепции обработки и представления сигналов в мозгу связаны с понятием вычислительного процесса [1] и, как следствие, формулируются на языке схем, программ, алгоритмов и т. д. Но способны ли схемы, программы и алгоритмы сами по себе объяснить образный, драматический и музыкальный характер внутренних переживаний — все богатство и яркость личного содержания, превращающие безличные сигналы в индивидуальный субъективный опыт?

В ответ на этот вопрос я заявляю свое решительное "нет". Идея вычислительного процесса, пусть даже такого изощренного, как в теориях Марра и Бернстайна, двух ведущих и наиболее глубоких представителей этого направления, сама по себе недостаточна для объяснения "иконических" представлений, являющихся основой и тканью нашей внутренней жизни.

Таким образом, между рассказами пациентов и теориями физиологов возникает разрыв, настоящая пропасть. Существует ли хоть какая-то возможность заполнить ее? И если такой возможности нет (что отнюдь не исключено), имеются ли вне рамок вычислительной теории идеи, которые помогут нам лучше понять глубоко личностную, экзистенциальную природу реминисценций, сознания и самой жизни? Короче говоря, нельзя ли над шеррингтоновой, механистической наукой об организме надстроить еще одну, личностную, прустовскую физиологию? Сам Шеррингтон косвенно намекает на такую возможность. В книге "Человек и его природа" (1940) он описывает сознание как "волшебного ткача", сплетающего изменчивые, но всегда осмысленные узоры — сплетающего, если задуматься, ткань самого смысла...

Эта смысловая ткань не укладывается в рамки чисто формальных схем и вычислительных программ. Именно она является основой глубоко личной природы реминисценций, а также основой мнезиса, гнозиса и праксиса. И если мы спросим, в какой форме она существует, ответ очевиден: ткань личного смысла неизбежно принимает форму сценария или партитуры — так же, как неизбежно принимает форму схем и программ абстрактная организация вычислительных процессов. Из этого следует, что над уровнем церебральных программ необходимо различать уровень церебральных повествований.

Современной науке очень далеко до разъяснения подобных вопросов. Хорошо сказать, все в битах и в рефлексах, но насколько это соответствует истине?..


[1] Автор приводит одну из блестящих книг своего времени: "Зрение: исследование визуальных представлений в рамках теории вычислительных процессов", Дэвид Марр, 1982. Однако, подобных книг в современном мире стало отнюдь не меньше. Автор данного очерка многократно был свидетелем лекций на технологически ориентированных программах образовательных учреждений, на которых фигурировали слова "Павлов", "безусловный рефлекс", "нейрология", "нейрон", "нейронная сеть", но которые, в то же самое время, не имели ничего общего с реальными понятиями такого рода (пусть даже хотя бы "биологическими"). У человека с биологическим образованием такие представления вызывают по меньшей мере когнитивный диссонанс.


[Главная] [Статьи] [Отзывы] [Читательский клуб]